14 ноября 1942 года. Симферополь. Из дневника Хрисанфа Гавриловича Лашкевича (ФОТО +18)

Автор: | 2018-11-14

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ…

14 ноября 1942 года. Симферополь. Из дневника Хрисанфа Гавриловича Лашкевича (ФОТО +18)

14 ноября 1942 года. Симферополь. Из дневника Хрисанфа Гавриловича Лашкевича (ФОТО +18)

На фото: 14 октября 1942 года. Украинская ССР. Каратели расстреливают еврейских женщин и детей у села Мизоч Ровенской области. Еще подающих признаки жизни хладнокровно добивают. Перед казнью жертвам было приказано снять всю одежду.

14 ноября 1942 года. Симферополь. Из дневника Хрисанфа Гавриловича Лашкевича:

«В каждом учреждении, в каждом магазине, в витринах окон висят и выставлены большие портреты Гитлера. Это явление характеризует степень нашей приниженности, обречённости, рабства. Гитлер-освободитель — так подписан портрет. Под угрозой казни за протест мы выносим даже такие плакаты явно издевательского характера, как изображение в лицах нашей счастливой жизни при немцах или поражение красноармейца с зверским калмыцким лицом — немцем благородного рыцарского типа. Чего не вытерпит раб под угрозой кнута палача? Чего не вытерпит пленный под угрозой дула наведённой на него винтовки?

Но чтобы дойти до такого душевного состояния, чтобы самому лично, без непосредственного воздействия, прославлять палача своей семьи… до вчерашнего я не мог этому поверить…

Б., болгарин по национальности, был моим соседом по двору. При немцах он устроился заведующим хлебопекарным цехом: для бывшего рядового пекаря это неплохо, и был бы он безмятежно счастлив при богоданной ему власти, если бы его дочь Елена Петровна, проживавшая по Малобазарной улице, не была замужем за евреем-крымчаком. Истекшим летом гестапо забрало для уничтожения полуеврейского сына Елены Петровны Бориса 6 лет. Матери, как обычно, было предоставлено право как арийке продолжать свою жизнь. Здоровая, цветущая, красивая женщина могла в дальнейшем, освободившись от позорной близости с мужем евреем и сыном полуевреем, связать свою судьбу с чистокровным арийцем, с представителем высшей расы и, будучи происхождением от племени, правительство которого дружит с Германией, жить беспечально, весело и в полном довольстве с любовником немцем.

Советская женщина не пожелала учесть выгоды от своего нового положения и открывающиеся перед нею блестящие перспективы и умерла вместе со своим ребёнком. О, этот большевистский дух! Как он пропитывает все слои нашего народа!

Б. лишился своей любимой дочери. При встрече со мною в ответ на мой безмолвный вопрос он заплакал…

Со смерти его дочери прошло несколько месяцев, а в квартире Б. продолжает висеть портрет «Гитлера-освободителя». Это, кстати сказать, первый случай и пока единственный, о котором я знаю, что в частной квартире висит портрет Гитлера.

До сих пор я не только не видел, но и не слышал, чтобы в частных квартирах выставлялся этот портрет, — случай с Б. пока единственный и исключительный.

Что же это такое? Высшая степень подхалимства? Доходящий до идиотизма страх за свою собственную жизнь? Угодничество до подлости? Много вопросов теснится в моей голове, но я ни на один не могу ответить. Я не могу поставить точки над «и», не могу подписать своим именем нарисованной мной картины.

Потерять чувство гражданской чести и гражданской ответственности до такой степени, чтобы в своей квартире выставить напоказ убийцу своего ребёнка, — по-моему, это немыслимый для нормального человека поступок.

Готовясь описать случай с Б., я с самого начала видел трудность объяснения его и потому растягивал его описание, попытался освятить его получше предпосылками, чтобы в процессе описания выяснить для самого себя, чудовищная ли это подлость, идиотический ли страх, желание ли постоянно растягивать свою рану, скрытая ли месть самому себе, подготовка ли к акту мести убийцам или же это просто-напросто рабская угодливость некультурного человека? Я уверен, что если немцы захватят мои записки и пожелают использовать этот случай в своей литературе, они придадут ему мотив героического преклонения перед всепобеждающей идеей немецкого сверхчеловека и, может быть, прикуют к Б. золотой цепью лебедя, и появится вторая, потрясающая своей бессмысленностью опера.

Ну да и зачем немцам смысл? Лишь бы был подъём духа, без смысла можно обойтись.»

Евгений Иванов

 

Visits: 53

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *