По законам социалистического братства

Автор: | 2019-04-17
По законам социалистического братства

По законам социалистического братства

85 лет назад завершилась самая крупная спасательная операция в истории освоения Арктики. В те дни во всём мире с восхищением говорили о подвигах советских лётчиков и полярников — о спасении во льдах 104 шмидтовцев.

В длинной и яркой череде побед нашей страны в ХХ веке этот подвиг выделяется как один из ключевых. В этой эпопее многое сошлось, многое пересеклось. Арктика, высокие технологии, покорение неба, наука, путешествия, морское дело — и, конечно, советский характер, на котором всё строилось. И народное просвещение, без которого не было бы ни самолётов, ни кораблей, ни тех, кто их поднимал в воздух… А ещё важную роль в челюскинской эпопее сыграли журналисты, в особенности — правдисты. Но обо всём по порядку.

В феврале 1934 года раздавленный льдами пароход «Челюскин» затонул в Чукотском море. Пока пароход опускался в пасть океана, челюскинцы организованно перенесли на льдину всё необходимое и без промедлений начали строить лагерь. 104 участника экспедиции, включая детей, оказались на дрейфующей льдине. Радист Эрнст Кренкель отправил радиограмму в ближайший посёлок Уэлен, из которой Большая земля узнала о том, что произошло во льдах.

Правительственная комиссия по спасению челюскинцев была создана в тот же день. Её возглавил Валериан Куйбышев. Нужно было немедленно снарядить сразу несколько ледокольных и авиационных экспедиций.

Спасти всех до одного!

Ближе других лётчиков к дрейфующему лагерю, с которого приходили редкие радиосигналы, оказался Анатолий Ляпидевский. Экипаж Ляпидевского — второй лётчик Евгений Конкин, штурман Лев Петров и бортмеханик Михаил Руковской. Плюс машина — тяжёлый АНТ-4, гражданская «полярная» версия первого в мире серийного цельнометаллического двухмоторного бомбардировщика ТБ-1, творение конструктора Андрея Николаевича Туполева. Они первыми прибыли в Уэлен и начали поисковую экспедицию. От Уэлена до лагеря Шмидта — примерно 265 километров. Но техника не позволяла определить местоположение героев, и Ляпидевский начал полёты в неизвестность, каждый из которых мог оказаться для лётчика роковым.

Сам лётчик так рассказывал о тех днях: «Двадцать девять раз пытались мы пробиться сквозь пургу и туманы в тяжелейших условиях Заполярья, и всё безуспешно… Вылетали, брали курс, и каждый раз возвращались — стихия свирепствовала, мороз доходил до минус 40 градусов, а летали мы тогда без стеклянных колпаков над кабиной и даже без защитных очков, просто лицо оленьей шкурой обматывали и оставляли маленькие щёлочки для глаз. Но от холода ничего не спасало. В конце концов на 30-й полёт я обнаружил этот лагерь.

Солнце, тишина, но страшный мороз — 40—45 градусов… Мы всматривались до боли в глазах. И наконец прямо «упёрлись» в лагерь Шмидта. Первым лагерь увидел Лев Васильевич Петров, наш штурман, показал мне пальцем: «Толя, смотри!..»

Ляпидевский посадил самолёт виртуозно, на крохотный участок ровного льда, расчищенный зимовщиками, — всего 150 на 450 метров.

Лагерь располагался в нескольких километрах от этого импровизированного аэродрома. Для них увидеть в небе самолёт было высшим счастьем, а успешное приземление Ляпидевского вызвало девятый вал радости. Челюскинцы во главе со Шмидтом и капитаном Ворониным обнимали и даже качали лётчиков. Трудно вообразить, с каким восторгом они встречали долгожданных спасателей.

Кого выручать в первую очередь? На этот счёт дискуссий не было. Ляпидевскому с трудом удалось вместить в салоне АНТа десятерых женщин и двух маленьких девочек, одна из которых, Карина Васильева, родилась на борту «Челюскина» и имя своё получила в честь Карского моря.

Обратный путь, несмотря на перевес, прошёл благополучно. Чуть более двух часов Ляпидевский летел из Уэлена к лагерю, около двух часов провёл на льдине и за два часа вернулся на базу. Безупречный исторический полёт, такой бывает раз в жизни!

Шмидт послал руководителям государства ликующую телеграмму: «Полярное море, лагерь Шмидта. (Радио.) Сегодня, 5 марта, большая радость для лагеря челюскинцев и вместе с тем праздник советской авиации. Самолёт АНТ-4 под управлением лётчика Ляпидевского при лётчике-наблюдателе Петрове прилетел: из Уэлена к нашему лагерю, спустился на подготовленный нами аэродром и благополучно доставил в Уэлен всех бывших на «Челюскине» женщин и обоих детей. Самолёт взял направление надо льдом и с поразительной уверенностью вышел прямо на аэродром. Посадка и подъём были проделаны удивительно чётко и с пробегом всего на расстоянии 200 метров. Успех полёта т. Ляпидевского тем значительнее, что стоит почти 40-градусный мороз. Между лагерем и аэродромом образовалась большая полынья, так что для переправы пришлось три километра тащить из лагеря шлюпку через лёд. Удачное начало спасательной операции ещё более подняло дух челюскинцев, уверенных во внимании и заботе правительства и всей страны».

Главное было сделано. Но на льдине оставались 90 человек, среди них — тяжело заболевший Шмидт. Но больше месяца лётчики не могли снова найти лагерь Шмидта. Не позволяла погода, а подчас подводила техника. Второй раз добраться до челюскинцев удалось только через месяц — 7 апреля. А уж потом дело заспорилось… Лётчик Василий Молоков на своём двухместном самолёте Р-5 умудрялся вывозить по 6 человек, приспособив для пассажиров парашютные ящики. Его — основательного, всегда степенного лётчика — полярники почтительно называли «дядей Васей». Он вывез на Большую землю 39 челюскинцев, больше всех!

Николай Каманин — самый молодой и энергичный из лётчиков — на своём поликарповском Р-5 за девять удачных полётов вывез из ледового плена 35 человек. Водопьянову за три «ездки» удалось вывезти 10 полярников. Маврикий Слепнёв вывез 6 человек, включая страдавшего туберкулёзом лёгких Отто Шмидта, которого, по распоряжению Совнаркома, пришлось отправить в госпиталь на Аляску. Двоих вывез на своём «Юнкерсе» Иван Доронин.

13 апреля 1934 года Водопьянов, Каманин и Молоков в последний раз прилетели в ледовый лагерь. В тот день они доставили на материк последних челюскинцев: заместителя Шмидта Алексея Боброва, радистов Эрнста Кренкеля и Серафима Иванова, боцмана Анатолия Загорского, моториста Александра Погосова и капитана Владимира Воронина, который по старинной морской традиции последним покинул палаточный лагерь. В последнем рейсе лётчики забрали с собой и 8 собак, помогавших челюскинцам все дни дрейфа. Их тоже не забыли и не оставили на произвол судьбы. Советские лётчики вывезли на материк всех челюскинцев — всех до одного!

Знаменитый ас Сигизмунд Леваневский тоже принял участие в поисках. Найти лагерь Шмидта и спасти челюскинцев ему не удалось, но он сумел в сложных погодных условиях доставить в Ванкарем руководителя спасательной операции, полярника Георгия Ушакова.

Это было настоящее торжество прогресса: во льдах, при опасных перелётах не погиб ни один человек. Ни среди полярников, ни среди лётчиков, ни среди жителей Севера. Ни один! Это и называется «чистая победа».

Победный резонанс

Эта эпопея произвела сильное впечатление и на друзей, и на врагов Советского Союза. А в сердцах наших соотечественников она сохранилась навсегда. Георгий Ушаков, возглавлявший спасательную экспедицию, вспоминал о том, как отреагировали на работу лётчиков-спасателей жители Севера: «Многие из них плавали на американских шхунах, большинство соприкасались с американцами, торговавшими на Чукотке и скупавшими пушнину вплоть до 1930 года. Американские самолёты они видели в 1929 году, когда с их помощью американцы вывозили пушнину на Аляску. Среди них шли разговоры о том, что наши русские самолёты ничего не смогут сделать. То ли дело американские!..»

Но они изменили своё мнение, когда увидели советских асов в деле: «Чукчи видели, как Слепнёв полетел в лагерь и три дня не возвращался. А Молоков и Каманин всё везут и везут. Вера в безукоризненные свойства всех вещей, прибывающих из Америки, была сильно поколеблена. Зато с огромным вниманием чукчи стали прислушиваться к рассказам о достижениях советской промышленности».

Главным редактором «Правды» был в те дни Лев Мехлис. Личность противоречивая. Даже в последние годы мало кого так наотмашь демонизируют, как его. Одно нельзя отнять у Мехлиса: это был преданный стране человек и настоящий профессионал в журналистике. И он хорошо понимал: чтобы победа оказалась полноценной, о ней нужно просто и ясно рассказать миллионам людей. Большевики и ленинских, и сталинских времён хорошо понимали эту истину: их представления о прессе, об информационной политике соответствовали самым строгим запросам эпохи.

Именно Мехлис организовал всестороннее освещение подвига полярных лётчиков — в газетах, на радио, в сюжетах кинодокументалистов. Оперативно вышла в свет (и была переведена на многие иностранные языки!) уникальная книга «Как мы спасали челюскинцев» — сборник воспоминаний всех участников эпопеи, снабжённый подлинными фотографиями и рисунками Фёдора Решетникова, который дрейфовал на льдине наравне с другими шмидтовцами.

Народовластие — это всегда разговор с массами, с широкой аудиторией, без сословных предрассудков. И такой разговор о спасении челюскинцев в 1934 году у правдистов получился. Результат очевиден: подвиг не остался неизвестным. Челюскинцами и их спасателями восхищался весь мир — даже те, кто относился к Советскому Союзу враждебно. Возрос престиж нашего государства. Многие именно в те дни поняли, что советские индустрия и наука — это не пропагандистский пшик, а реальность, с которой нельзя не считаться. И все понимали, что это не театральная постановка, а настоящее, подлинное «покорение пространства и времени».

Был у той победы и дипломатический эффект. Две великие арктические державы — СССР и США, несмотря на политические разногласия, научились сотрудничать в полярных льдах и в северном небе.

В том же году, при поддержке США, СССР был принят в Лигу Наций. Этот опыт пригодится державам в 1941 году, когда лидеры Советского Союза и Соединённых Штатов смогли сплотиться, чтобы дать отпор «коричневой чуме». Нашли общий язык! А началось всё с полярников. Будем помнить об этом.

Всенародный подвиг

Лётчики, переправившие полярников из ледового лагеря на Большую землю, стали первыми Героями Советского Союза. Великолепная семёрка — Анатолий Ляпидевский, Василий Молоков, Николай Каманин, Маврикий Слепнёв, Михаил Водопьянов, Иван Доронин и Сигизмунд Леваневский. Без преувеличений, это был беспрецедентный подвиг. Впервые в истории столь убедительно показала себя полярная авиация. Полярники и лётчики доказали: человек пришёл в Арктику навсегда, чтобы исследовать этот труднодоступный край, осваивать его.

Подвиг во льдах стал убедительным подтверждением верности курса на индустриализацию и массовое просвещение. За несколько лет, прошедших после «великого перелома», Советский Союз стал сильнее, современнее. Слова полити-ков не расходились с делом. После спасения челюскинцев страна ещё сильнее поверила в себя — в годы войны это станет одной из предпосылок Победы.

И ещё один штрих, который особенно остро воспринимается в наше время. Спасение челюскинцев было всенародной заботой и — после успешного завершения — всенародной славой. Если бы каждый думал о личной выгоде, ничего бы не получилось, кроме конфликта интересов. А у них было сплочение, была вера в социализм, в то, что все мы работаем ради общего будущего… Они жили ради прогресса — и в технике, и в человеческих взаимоотношениях. Так было. И это сокровище мы сегодня потеряли. Потеряли чувство справедливой и мощной социалистической Родины. А в 1934 году вся страна чествовала своих любимых сыновей.

Иван Доронин вспоминал: «Я — лётчик и смело могу сказать, что неплохо знаю нашу великую Родину. Она часто лежит у меня под крылом. Она хорошо видна мне. Не раз с высоты я любовался её заводами, лесами, посевами. Но по-настоящему я узнал её во время замечательнейшей поездки Владивосток — Москва. Мы ехали по нашей стране, и она аплодировала нам. Наш поезд объединил все станции и полустанки, все города и колхозы.

На одной маленькой станции около Свердловска ко мне подошёл старик-колхозник. Он похлопал меня по плечу и сказал:

— Молодец, парень, молодец!

На глазах у него были слёзы. Вряд ли за всю жизнь я когда-нибудь так волновался, как в тот момент. Я хотел многое рассказать старику. Я хотел сказать ему, что я тоже крестьянский сын, что только наша великая партия может выпестовать забитого деревенского мальчугана так нежно, так мудро; что только она в состоянии создать из него настоящего человека; что этот человек готов отдать свою жизнь в любой момент за великую партию, за великое её дело. Но я ничего не сказал старику: от волнения я не мог говорить».

Валерий Чкалов не участвовал в спасении челюскинцев. Но он был одного корня с полярными лётчиками, ставшими первыми Героями Советского Союза… Когда в Америке великого лётчика спросили, насколько он богат, сколько у него миллионов, Чкалов ответил: «170. 170 миллионов человек, каждый из которых работает на меня, как и я на них». Таков закон социалистического братства. В ХХI веке он ещё актуальнее, ещё важнее.

Арсений Замостьянов

Источник.



Visits: 52

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *