К годовщине гибели Эрнесто Че Гевары. Плодородная почва кубинской революции

Автор: | 2020-10-11
Эрнесто Че Гевара

Эрнесто Че Гевара

К годовщине гибели Эрнесто Че Гевары

Никогда не спорьте с идиотами.
Вы опуститесь до их уровня, где они вас задавят своим опытом.

Марк Твен

8 октября 1967 года близ боливийской деревни Ла-Игера в ожесточенном бою подразделением 6-й пехотной дивизии рейнджеров вооруженных сил Боливии был разгромлен партизанский отряд Эрнесто Че Гевары. Сам команданте был ранен, взят в плен и после безрезультатных допросов расстрелян. Как считается, по личному распоряжению президента Боливии Рене Баррьентоса.

Спустя 50 лет в небольшом боливийском городе Вальегранде, где в 1997 году под взлетной полосой местного аэродрома были обнаружены останки Че Гевары и шестерых его товарищей, состоялись памятные мероприятия, приуроченные к годовщине гибели. Почтить память собрались несколько тысяч человек. В числе организаторов и гостей мероприятия был и действовавший в то время президент Боливии Эво Моралес, известный как один из наиболее последовательных приверженцев левой идеологии в латиноамериканском регионе. Сам президент при этом ночевал в палаточном лагере так же, как и многочисленные молодые поклонники революционера, явно показывая близость к их взглядам на желательное мироустройство.

На самой Кубе, на площади у мавзолея Че Гевары в городе Санта-Клара отдать дань памяти человеку-символу кубинской революции собрались более пятидесяти тысяч человек во главе с Председателем Госсовета и Совета министров Кубы Раулем Кастро. Это мероприятие стало завершающим в целом ряду других, проходивших в предшествующие дни под общим девизом «Всегда до победы!» (Hasta la victoria siempre!)

В этот же день в Москве в фотоцентре на Гоголевском бульваре открылась выставка фотографий, посвященных разным этапам жизненного пути Че Гевары. На ее открытии присутствовал чрезвычайный и полномочный посол республики Куба в России Эмилио Лосада. В своем выступлении он сказал, что Эрнесто Че Гевара до сих пор пользуется огромным авторитетом среди кубинцев как борец с эксплуатацией человека человеком.

И это были лишь наиболее знаковые мероприятия в многочисленном ряду подобных. Мир, который последние десятилетия всеми доступными методами убеждают в убогости коммунистической идеи как таковой, в природной естественности неравенства и отсутствии любых альтернатив рыночной экономике и буржуазной «демократии», тем не менее, не перестает помнить одного из самых пламенных борцов против существующего мироустройства.

Но, как того и следовало ожидать, не остались в стороне и противники. Часть из них, то ли притворно, то ли вполне искренне не может понять, почему в «обществе всеобщего потребительского блага» еще кто-то может вспоминать о «динозаврах отжившей свой век утопии». Другая часть, ни на минуту не сомневаясь в собственной компетентности, берет на себя роль обличителей.

Рауль Кастро и Эрнесто Че Гевара

Рауль Кастро и Эрнесто Че Гевара

Набор их основных обвинений в адрес Че Гевары (впрочем, как и в адрес любого другого революционера из любой другой страны) до смертельной скуки стандартен. Даже по случаю полувековой даты эти авторы не потрудились придумать ничего более оригинального, чем «развал экономики», «установление диктатуры» и – ну а как же без этого – «кровавые революционные репрессии».

Разумеется, все эти «доводы» человек, умеющий не только работать с поисковыми системами, но также мыслить и анализировать получаемую информацию, без особого труда разберет «по косточкам», не оставив без ответа ни одну строчку. При этом даже не обязательно находиться по другую сторону баррикад. Так, несколько лет назад либерал Марк Солонин блестяще разгромил опус небезызвестной Юлии Латыниной, в котором та пыталась доказать прогрессивность и благодатность для Чили периода правления Аугусто Пиночета, который-де не только «обеспечил экономическое чудо», но и, оказывается… «спас страну от диктатуры Альенде!»

Но браться за детальный разбор имеет смысл лишь в том случае, когда писанина оппонента претендует хотя бы на какое-то смыслоутверждение. Однако, имея дело с откровенным пасквилем, поступать таким образом абсолютно бессмысленно.

Потому что если на вас в прямом смысле слова плюют в общественном месте, выходов у вас два. Первый – применить к обидчику, скажем так, меры физического воздействия. Второй, приемлемый для тех, кто по каким-то причинам не может применить первый метод – это сразу удалиться, покинуть место происшествия. Возможно, что никто ничего не заметил. Однако самым неприемлемым будет остаться на месте и на виду у всех заняться стиранием плевка – ведь именно это занятие привлечет больше всего внимания к вашему положению.

Именно потому оттираться от плевка и оправдываться, разбирая опусы, подобные тем, которыми разродились колумнистка «Сноба» Елена Котова, блогер Илья Варламов и прочие кумиры городской либерально-интеллигентской публики мы не будем.
Но и уходить тоже.

Потому что основным камнем преткновения для нас является, конечно, не оскорбление «любимого героя» — ибо уж кого, но Че Гевару защищать от нападок современных российских интернет-писателей точно нет никакой необходимости в связи с немножко разными историческими весовыми категориями. И даже не набивший уже оскомину набор претензий в «коммунистической кровожадности и экономической безграмотности», хотя на этом и немного остановимся чуть погодя. Самой главной для нас будет мысль, которую та же Котова выразила в одном из последних абзацев своего творения:

«…А не всё ли равно, каким именно он был, эка беда, что он нравится левакам- романтикам, тем более и оценки противоречивы? Да нет, это таки беда, причём имеющая самое прямое отношение к состоянию нашего общества. Иллюзии справедливости и равенства продолжают отравлять мозги, люди не задумываются о том, что все пламенные революционеры рано или поздно приходят к мечте о диктатуре.
Их мифологизация калечит сознание современного человека. Забалтывается в трескучих словесах истина о том, что создание богатства — благо, и неравенство — благо, ведь это соревнование в успехе и достатке. Что равенство возможно только в нищете, а оттуда рукой подать к лагерным баракам и террору. Всё же жаль, что Че Гевару не застрелили раньше… Спасли бы миллионы умов от брака мышления».

Таким образом, всех этих Котовых и ей подобных, — а точнее, тех, кому она верноподданнически служит и чьи мысли транслирует — страшит, конечно, не Че Гевара, как таковой.

Их страшат не жертвы, по которым они картинно проливают кубометры слез, при этом предпочитая не вспоминать, что без жертв в мировой истории не обошлась ни одна революция, включая великие буржуазные. Ну, а уж сколько жизней было принесено и приносится до сих пор на «алтарь рынка и демократии»… Как говорится, давайте не будем о грустном.

Более того, их страшит даже не пренебрежение лидеров этими жертвами. Ведь не комплексуют же либералы из-за слов видного немецкого социал-демократа Густава Носке, лично давшего санкцию на убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург:

«Пожалуй, кто-то же должен быть кровавой собакой. Я не страшусь ответственности».

Лидер чилийского фашизма, милитарист Аугусто Пиночет

Лидер чилийского фашизма, милитарист Аугусто Пиночет

И к Аугусто Пиночету они относятся вполне лояльно, не смотря на весьма своеобразное понимание демократии. Которая, по его словам, «…в самой себе несет зерно собственного разрушения» и потому ее «необходимо время от времени купать в крови, чтобы она оставалась демократией». И подзабыли уже наши гиганты либеральной мысли своего коллегу по цеху, одного из лидеров Христианско-демократической партии Чили Радомиро Томича. Известного в начале 1970-х своими экономическими открытиями, концентрированно выражающимися в одной фразе:

«Все цены определяются рынком, кроме цены рабочей силы, которую устанавливают пулеметами».

А если призывы «давить красно-коричневую сволоту», в открытую раздававшиеся по радио и телевидению 4 октября 1993 года сегодня хорошо подзабыты, то легендарное «письмо сорока двух», напротив, уже стало банальностью.

Котову и ей подобных на несколько порядков сильнее всех этих вещей, вместе взятых, страшит именно та самая «иллюзия справедливости и равенства».

Лидер Кубы Фидель Кастро с левым президентом Чили Сальвадором Альенде. Альенде был убит чилийскими фашистами, открывшими дорогу фашизму Аугусто Пиночета

Лидер Кубы Фидель Кастро с левым президентом Чили Сальвадором Альенде. Альенде был убит чилийскими фашистами, открывшими дорогу фашизму Аугусто Пиночета

Которая действительно «отравляет мозги» и однажды может привести к весьма неприятному осложнению – пониманию того, что богатство одних на фоне бедности других как раз и есть наиболее изощренная форма диктатуры. Что богатство буржуа перед наемным тружеником есть богатство вора и грабителя перед жертвой. Что соревнование может происходить только между двумя претендентами на победу с примерно равными возможностями, а бой между профессиональным боксером и вчерашним школьником будет называться уже совсем по-другому. Наконец, к пониманию того, что такие порядки вовсе не даны свыше, а установлены такими же людьми. Которые считают, что «неравенство есть благо», но почему-то себя в этом «благе» предпочитают причислять именно к высшей касте.

И когда тот самый школьник поймет, что в одиночку он с боксером не справится, то, возможно, он разовьет свою мысль дальше и придет к выводу о необходимости объединяться. С такими же, как он. И с каждым новым человеком, входящим в такое объединение, шансы того самого «крутого боксера» в один прекрасный момент самому неслабо «огрести» неуклонно возрастают.

Собственно, именно это и произошло на Кубе.

А для лучшего понимания давайте вкратце вспомним историю. И посмотрим – на какой же почве взошли столь яркие революционные всходы?

Советский космонавт Юрий Гагарин и кубинский политический лидер Эрнесто Че Гевара

Советский космонавт Юрий Гагарин и кубинский политический лидер Эрнесто Че Гевара

***

После окончания Войны за независимость в 1898 году (вернее, после вмешательства США в борьбу кубинских партизан против испанцев, поводом для которого послужил весьма загадочный взрыв на броненосце «Мэн», повлекший за собой гибель более двух третей экипажа) Куба сбросила колониальный статус. Но при этом — бесплатно ничего не бывает – получила как экономическую, так и существенную политико-юридическую зависимость от «спасителей». Конечно, говорить о том, что остров не играл никакой роли в мировой экономике нельзя, особенно в ходе Первой Мировой войны. Так, в 1918 году Куба производила половину от мирового объема производства сахара.

Однако от последствий развернувшегося после войны экономического кризиса страну спасать снова пришлось американцам. Не из благородства, конечно, — но мощная волна забастовок и восстаний на фоне социалистических революций в Европе не могла не тревожить власти США. Американские банки и компании взяли под контроль кредитно-финансовую систему и внешнюю торговлю Кубы, на остров были немедленно введены войска (благо, принятая ещё в 1903 году «поправка Платта» позволяла это сделать даже без согласия правительства страны) и, конечно, потекли инвестиции. Разумеется, не в медицину и образование, – в плантационное земледелие, сахарную, табачную и горнорудную промышленность, а также в отели и индустрию развлечений.

Из тропического климата и плодородных земель «эффективные менеджеры» выжимали максимум прибыли. Свыше 90 % объема экспорта Кубы составляли тростниковый сахар и табак. Несколько в меньшей степени остров снабжал мир кофе, какао, тропическими фруктами, кокосовыми орехами, ценными породами дерева. Однако созданная структура экономики не могла обеспечить даже питание крестьян, занятых в их производстве. Так, посевы пищевой кукурузы, риса и пшеницы для внутреннего употребления не обеспечивали потребности страны в продовольствии, и 35 % импорта составляли продукты питания. Это обстоятельство, кстати, было вторым после возможности прямого применения военной силы рычагом внешнего управления страной – и когда кубинские производители сахара попробовали отказаться заключать новые контракты по заниженной цене, американские власти отдали распоряжение приостановить экспорт на Кубу продовольствия.

А в годы «Великой депрессии», когда цены на сахар упали, американские хозяева для сокращения издержек в рамках «плана Чэтборна» сократили производство с 5 млн т (1929) до 2 млн т (1933). Разумеется, закрывались в первую очередь те заводы, которые принадлежали не американским, а кубинским предпринимателям – даже к ним отнеслись, как к «людям второго сорта». Для трудящихся же такое решение обернулось пяти-шестикратным сокращением заработной платы и формированием полумиллионной армии безработных при населении страны в 4 миллиона человек. Голод тогда был нередким явлением даже в относительно хорошо снабжавшихся городах, не говоря уже о сельских районах, где тысячи и тысячи крестьян, арендаторов, животноводов в условиях низких цен и высоких налогов жили в условиях крайней нищеты.

Впрочем, тем, кому посчастливилось сохранить работу, приходилось немногим слаще. Законодательство Кубы того времени не регулировало продолжительность рабочего дня, который на сахарных заводах обычно продолжался по 12 часов. При этом заработок, как правило, выдавался не деньгами, а «бонами», которые принимались только в лавках на территории данного предприятия.

Разумеется, все эти прелести привели в начале 1930-х к новой волне протестного движения, в которой активно участвовали не только крестьянство и зарождавшийся пролетариат, но даже и национальная буржуазия. Правительство действовавшего тогда президента Херардо Мачадо ответило на нее массовыми репрессиями, доходившими до расстрела демонстраций. Ситуация грозила перерасти в полномасштабную гражданскую войну, но такой вариант опять не устраивал США, поскольку в этом случае пришлось бы забыть о любом бизнесе на острове на весьма неопределенное время. Американские власти неоднократно требовали от Мачадо уйти в отставку. Однако лишь после того, как в августе 1933 в поддержке президенту отказали даже некоторые некогда вполне лояльные ему армейские части, диктатор осознал, чем может закончиться для него дальнейшее упрямство, и поспешил бежать на Багамские острова.

Теперь северному соседу срочно требовался «свой человек» во главе Кубы. Таковым стал новый президент Кар­лос Мануэль де Сеспедес, которого хорошо знали в США сперва в ка­честве кубинского посла, позднее — как предан­ного министра иностранных дел прежнего правительства. Однако, не смотря на некоторые символические уступки (в основном, касавшиеся отстранения от должностей конгрессменов, членов Верховного суда и других избираемых лиц, получивших свои посты при Мачадо), и весомую политическую поддержку «покровителей», Сеспедесу не удалось сдержать нараставшее революционное движение, в котором все большую роль начинал играть зарождавшийся рабочий класс и коммунистическая партия. Простыми протестами и демонстрациями оно уже не ограничивалось — в ряде мест трудящиеся захватывали сахарные заводы и распределяли между безземельными крестьянами принадлежавшие бывшим прислужникам Мачадо наделы. Самый же неприятный прецедент произошел в городе Сьенфуэгос, где стачечный комитет захватил городское управление, создал народную милицию и распределил сре­ди бедняков имущество богачей.

В этих условиях не на шутку встревожились уже местные консервативно-буржуазные силы, представители которых прекрасно понимали, что в случае победы социалистической революции свою долю «всенародной любви» огребут не только ненавистные всем американцы, но и они сами. Требовалось срочно перехватывать инициативу.

И в ночь на 5 сентября 1933 г. власть в свои руки взяла военная хунта, во главе которой стояли Пабло РодригесФульхенсио Ба­тиста и еще несколько младших армейских офицеров. Через несколько дней главой правительства Кубы стал бывший профессор гаванского университета Рамон Грау, а Батиста формально вступил в должность начальника генерального штаба армии, при этом фактически контролируя власть в стране.

Ультраправый кубинский диктатор Фульхенсио Ба­тиста

Ультраправый кубинский диктатор Фульхенсио Ба­тиста

Стремясь обеспечить поддержку максимально широких слоев населения, кубинская буржуазия осуществляла переворот под антиамериканскими лозунгами развития национального капитализма. Однако она не имела ни сильной политической организации, ни, главное, прочной экономической базы. И если захватить власть при помощи сержантов оказалось относительно легко, то очень быстро встал вопрос о том, как ее удержать.

На первых порах были осуществлены некоторые реформы, важнейшими из которых стали введение восьмичасового рабочего дня, ус­тановление официального минимума заработной платы для рубщиков сахарного тростника, учреждение мини­стерства труда. Были снижены тарифы на электроэнергию, сделаны некоторые шаги в направлении аграрной реформы.

Но положение новой власти продолжало оставаться незавидным. В рабочей и крестьянской среде расширялось влияние коммунистов, требовавших дальнейшего развития социальных преобразований, с другого же фланга правительство атаковали «правые», которым с радостью оказывали поддержку Соединенные Штаты. Силами армии Батиста ловко подавлял как «левые» демонстрации, так и офицерские мятежи, однако понимал, что бесконечно долго так продолжаться не может. И единственный выход, позволявший не только остановить революционное движение, но также сохранить и даже расширить личную власть – это снова пойти на поклон к американцам.

Казни несочувствующих фашистскому строю Фульхенсио Батисты

Казни несочувствующих фашистскому строю Фульхенсио Батисты

Кто и какие ставил условия в этих переговорах, думаю, понятно без объяснений. В итоге заключенный новый торговый договор по-прежнему обрекал остров на положе­ние аграрно-сырьевого придатка Соединенных Штатов. В ответ американцы в очередной раз закрыли глаза на силовое подавление демократического и рабочего движения, помогли создать мощный военный аппарат и переоснастить армию новейшим американским вооружением. И, конечно, не без их помощи политические возможности Батисты расширились до уровня, позволявшего ему даже по своему усмотрению менять президентов, ни одному из которых до 1936 года не удалось продержаться на своем посту полный срок.

Наконец, в 1940 году Батиста сам занял пост президента Кубы. Следует признать, в период его правления произошла некоторая демократизация общественной жизни на острове, однако ни одна экономическая проблема так и не была решена. Несмотря на предусмотренное Конституцией ограничение монополий и иностранного капитала важнейшая отрасль экономики – сахарная промышленность – фактически продолжала оставаться в руках американских собственников, которым принадлежало 118 сентралей (сахарный завод с прилегающими к нему плантациями) из 174.

Американскими компаниями контролировалась практически вся горнодобывающая промышленность Кубы, предприятия по выработке электроэнергии, связь, 50 % услуг в сфере обслуживания. Около 80 % горючего, потребляемого в стране, также поставлялись нефтяны­ми монополиями США.

Утечка прибылей, естественно, приводила к обнищанию трудового народа. Почти треть трудоспособного населения работы не имела. Однако при этом статистика утверждала, что годовой доход на душу населения на Кубе в 40-х годах был одним из самых высоких в Латинской Америке. И дело тут вовсе не в фальсификациях – такая «средняя температура по больнице» получалась исключительно за счет крайне высокого дохода эксплуататоров. Впрочем, проблемы были и у национальной буржуазии, которой не удавалось преодолеть монокультурный характер сельского хозяйства и добиться развития отраслей, не связанных с производством сахара.

В силу всех этих обстоятельств выборы 1944 года Батиста проиграл своему давнему сопернику Рамону Грау. Который, как и его предшественник, тоже начал с некоторых социальных реформ – была повышена заработная плата отдельным категориям рабочих, запрещен сгон крестьян с земли и выселение съемщиков из занимаемых ими квартир, повышение квартплаты. Многие офице­ры, ранее тесно связанные по службе с Батистой, лишались постов в армии – и для того, чтобы задобрить население, и просто «от греха подальше».

Было объявлено о проведении аграрной реформы. Однако в процессе управления страной и сам Грау, и его партия очень быстро блокировались с буржуазией, связанной с американским капиталом. Таким образом, они оказались не в состоянии выполнить даже собственные лозунги «национального капитализма». Пришедшее в 1948 на смену новое правительство президента Карлоса Прио превзошло предыдущее только по одному показателю – уровню коррупции. При­чем новый президент даже не пытался создавать види­мость «прогрессивности» своей политики.

В этих условиях Батиста, будучи неглупым человеком и опытным политическим игроком, решил принять участие в выборах Сената Кубы 1948 года и получил место в Сенате на ближайшие 4 года. Когда его сенаторский срок подходил к концу, правительство Прио еще больше себя дискредитировало, в том числе окончательно подорвав доверие населения попыткой присоединиться к войне США в Корее и направить в район боевых действий 25 тысяч солдат. Против этой авантюры, которая должна была обернуться не только неизбежными людскими потерями, но требовала на свое осуществление около 100 миллионов долларов, возражали даже в армии. Однако шансов выиграть выборы у Батисты, о предыдущем правлении которого на острове еще очень хорошо помнили, не было. И тогда он решил вновь обратиться к опыту своей боевой молодости.

Переворот произошел за три месяца до запланированных выборов президента. 10 марта 1952 года Батиста захватил власть, опираясь на верную ему часть армии, отстранил от власти президента Карлоса Прио и объявил себя «временным президентом» на ближайшие 2 года. Многие на Кубе, узнав о перевороте, поставили целью свержение Батисты и восстановление демократического режима и гражданского правительства. Однако 27 марта 1952 президент США Гарри Трумэн признал правительство Батисты законным – в отличие от других вероятных претендентов, способных на неожиданные и не очень приятные шаги, от этого человека уже было известно, чего ждать. И американскую власть это вполне устраивало.

Таким образом, придя к власти в первый раз на волне национального движения, свое «второе пришествие» Батиста осуществил уже как верный слуга американских хозяев. И, конечно, не замедлил щедро расплатиться с ними. В этот период американские монополии контролировали уже 70 процентов всей экономики Кубы, в том числе 90% горнодобывающей промышленности, 90% электрических и телефонных компаний, 80% коммунальных предприятий, 80% потребления горючего, 40% производства сахара-сырца и 50% всех посевов сахара.

Целый ряд заключенных соглашений с США открывал возможности для перевода прибылей с Кубы американским компаниям, получившим выгоднейшие концессии в горном деле, в нефте­разведке, в продаже на острове бензина. В первый же год правления Батисты в стране начали свою деятель­ность около 100 новых американских компаний, а в руках кубинских филиалов американских банков оказалась чет­вертая часть всех банковских вкладов в стране. Около 800 миллионов долларов составила прибыль американских компаний за годы его правления. При этом сама Куба, будучи аграрной страной с прекрасными климатическими условиями, продолжала ввозить из США продовольствие, причем все больше и больше.

Земля на Кубе продолжала принадлежать землевладельцам-латифундистам: 7,5 % землевладельцев были хозяевами 46 % обрабатываемых площадей, при этом 36,1% площадей принадлежали 0,5% землевладельцев! Зато 70 % фермерских хозяйств владело лишь 12% земли. А 200 тысяч крестьянских семей вообще не имели никаких наделов и вынуждены были трудиться в качестве наемных рабочих у тех же латифундистов. Но положение таких рабочих было незавидным: около 60% их семей жили в хижинах с земляным полом, освещение в них часто отсутствовало, 44% их детей не посещали школу, 43% — не умели ни читать, ни писать. Заметим, что мадам Котова тогда еще только-только училась по слогам произносить слово «мама» и просто не была в состоянии объяснить им, что «Неравенство — благо, ведь это соревнование в успехе и достатке!» Несчастные люди – как же им не повезло!

Говорить о каком-либо образовании или здравоохранении для широких масс населения в тот период вообще не приходится. Медицинское обслуживание базировалось на частнопрактикующих врачах. Формально по их количеству на душу населения страна находилась на уровне Франции, однако для простых людей их помощь была совершенно недоступна. Только туберкулезом были больны 14% сельскохозяйственных рабочих, менее тяжелые заболевания были распространены в еще большей степени. Впрочем, высокий уровень заболеваемости нисколько не удивителен, если вспомнить, что только 4% из числа работавших по найму имели возможность регулярно потреблять мясо и лишь 11% — молоко.

Зато на пике второго периода правления Батисты пышным цветом расцвела совсем иная отрасль. Которая, как и любая другая, требовала кадрового обеспечения. Потому на острове практически в открытую работали банды, занимавшиеся похищением девушек и принуждением их к занятию проституцией. Только в одной Гаване начитывалось 8550 публичных домов, в которых только по официальным данным было «трудоустроено» более 22 тысяч человек. Об условиях такой «работы» говорит хотя бы один факт — среднее время жизни проститутки после начала «трудовой деятельности» не превышало семи лет.

Вместе с числом публичных домов росло число казино и прочих подобных заведений. Естественно, развивалась и идеологическая база для формирования их клиентуры — кубинского читателя пичкали комиксами, порногра­фической литературой, произведениями, восхвалявшими «американский образ жизни».

На этом фоне о 40% безработицы к 1958 году можно даже и не упоминать. Подумаешь – «не сумели вписаться в рынок»? То же самое касается непрекращающихся репрессий в отношении рабочего и крестьянского движения, налетов мафиозных боевиков и полиции на помещения оппозиционных партий, регулярно практиковавшихся увольнений по политическим мотивам. Ведь тем самым страну спасали от попадания под «советское влияние» и «окончательного развала экономики», не так ли?

Была ли Куба того времени, как рисует воображение Котовой, «душевной небедной страной с туристической индустрией и карибской аурой, с пляжами и казино, с мулатками, барами, музыкой и счастливыми людьми, танцующими по вечерам на улицах?» Безусловно, была – для иностранных туристов и некоторой привилегированной части населения. Для подавляющего же большинства она была страной изнуряющего труда под тропическим солнцем или, напротив, во мраке рудников, страной нищеты, нужды, бесправия и жизненной бесперспективности.

Справа — Фидель Кастро. Эпизоды борьбы кубинского народа против диктатуры Батисты

Справа — Фидель Кастро. Эпизоды борьбы кубинского народа против диктатуры Батисты

Впрочем, по крайней мере одну несомненную заслугу за Батистой следует признать. За годы своего правления он весьма профессионально создал на Кубе такую атмосферу, в которой почти каждый был готов стать бойцом революционной армии — стоило только появиться лидеру и обозначиться первым успехам.

Тщательно культивированная диктатором почва дала всходы — такой лидер появился, и даже не один. На территории Кубы, начиная с 1956 года, развернулась полномасштабная партизанская война. О развитии и ходе этой войны рассказывать можно очень долго. Но завершилась она вступлением повстанческих войск 1 января 1959 года в Сантьяго-де-Куба и 2 января – в Гавану.

Результаты деятельности послереволюционного руководства страны, во главе которого встали наиболее яркие повстанческие лидеры – Фидель Кастро, Че Гевара, Камило Сьенфуэгос и другие — не заставили себя долго ждать.

Один из лидеров кубинской революции Камило Сьенфуэгос

Один из лидеров кубинской революции Камило Сьенфуэгос

Сразу после Революции, уже в начале 1959 года, были снижены плата за жилье, электричество, газ, телефон и медицинское обслуживание.

В мае того же года был принят закон об аграрной реформе, в соответствии с которой была осуществлена национализация земель, находившихся в иностранной собственности, установлен максимальный объем частной собственности на землю — 1350 акров для скотоводческих хозяйств и 1000 акров (30 кабальерий, или 402 га) — для всех остальных категорий хозяйств. В результате реформы свыше 100 тыс. крестьян получили земельные наделы, было осуществлено перераспределение земель сельскохозяйственного назначения, из них 60 % получили крестьяне, а оставшиеся 40 % перешло в государственный сектор. В самом сельском хозяйстве были созданы два сектора — собственно социалистический сектор, включавший государственные имения и кооперативы, и частный сектор, объединивший мелкие и крупные имения.

Во второй половине 1959 года был принят закон о контроле над полезными ископаемыми, устанавливавший 25 % налог на металлы и минералы, вывозимые американскими компаниями.

В сентябре 1959 года были утверждены новые таможенные тарифы, устанавливающие сбор в размере 100 % стоимости на импорт предметов роскоши (автомобили, драгоценности, яхты).

Руководство иностранных компаний и правительство США ответило санкциями. Ответом правительства Кубы стала национализация собственности иностранных компаний и переориентация рынков сбыта на СССР и социалистические страны. Впрочем – этим дело не ограничилось. В ок­тябре 1960 г. государство экспроприировало железные дороги, сахарные заводы, фабрики и другие крупные промышленные и торговые предприятия, а также банки. Одновременно оно приняло закон о городской реформе, ликвидировавший институт крупных домовладельцев и передавший жилую площадь в собственность квартиро­съемщиков. Господству ино­странных монополий и связанных с ними кубинских капиталистов и помещиков был положен конец.

Потом были хорошо известные современникам события — воздушный налет американских бомбардировщиков 15 апреля 1961 года, интервенция на Плая-Хирон и Плая-Ларга 17 апреля, начало тотальной морской блокады 24 октября 1962 года, сбитый U-2 Рудольфа Андерсена 27 октября 1962 года, мир на грани ядерной войны. И только благодаря вмешательству СССР президент Кеннеди отменил «карантин» и заверил, что Соединенные Штаты не будут совершать вооруженную интервенцию на Кубу, для которой, наконец, начался период относительно мирного раз­вития.

***

Но вернемся к деятельности Че Гевары. Говорите, он возглавлял многочисленные трибуналы и расстреливал бывших полицейских и чиновников Батисты? Мадам Котова, которая в тот момент в первом классе советской школы только научилась писать печатными буквами о том, как «мама мыла раму», сегодня льет по ним свои слезы престарелой дамы. Но, думаю, что многие кубинские повстанцы, особенно из числа тех, кто в годы своей ранней юности успел побывать в полицейских участках, этот процесс встретили с ликованием. Тем более, им ещё повезло – поскольку по некоторым данным, при Батисте около 20000 человек просто «пропали без вести».

Между прочим, и сам Че Гевара в своей книге «Эпизоды революционной войны» не отрицает казней. Но либеральные защитники Батисты, конечно, вряд ли открывали эту книгу. Иначе заметили бы, что в ходе своей партизанской войны повстанцы судили и казнили, в первую очередь, предателей и насильников, которые под видом революционеров грабили, истязали и убивали крестьян. Безусловно, после победы революции досталось также выявленным осведомителям и бывшим членам тайной полиции — но эту публику не любят ни при каком режиме.

Кроме того… А давайте перенесемся на несколько лет назад. И посмотрим, как вели себя солдаты Батисты при разгроме партизанского отряда, штурмовавшего казармы Монкада. Вот слова врача судебной медицины Мануэля Приэто Арагона, осматривавшего трупы убитых.

«Осмотр трупов врачом судебной медицины был ужасным делом… Все фиделисты были одеты в мундиры цвета желтоватого хаки, под которыми были рубашки и брюки, а у некоторых только брюки. Все мундиры оказались целыми. Никаких следов пуль на них не обнаружено. На некоторых трупах мундиры были надеты наизнанку. Когда их раздели, то стала видна вся жестокость, садизм, жертвой которых они стали. У одного под мундиром оказалась пижама пациента гражданского госпиталя. Они были одеты в мундиры после их задержания.
У большого числа трупов голова была раздроблена автоматной очередью, выпущенной в упор. У многих были изуродованы половые органы. У других были выбиты зубы. У троих были вырваны глаза. Не было ни одного, кто бы не был подвергнут страшным пыткам, прежде чем быть приконченным».

Возможно, что наряду с именами Че Гевары и Фиделя Кастро миру сегодня столь же широко было бы известно имя Абеля Сантамарии, который вместе с Фиделем разрабатывал план штурма казарм, а в случае гибели лидера должен был его заменить. Но история распорядилась иначе – большая часть его группы вместе с ним самим попала в плен. На допросе 25-летнему Сантамарио вырвали глаза и затем преподнесли его сестре Аиде, добиваясь от нее сведений о том, куда ушли остальные участники нападения.

Абель Сантамария и Фидель Кастро

Абель Сантамария и Фидель Кастро

Впрочем, в этом эпизоде солдаты Батисты все же проявили определенный гуманизм, поскольку через несколько часов Абель Сантамария был убит. Но их креативные способности и творческий подход к порученному делу этим не ограничились – после глаз брата Аиде продемонстрировали отрезанный половой член ее жениха, также попавшего в плен.

Блогер Варламов, когда решил озаглавить свой опус о Че Геваре фразой «как из маньяка сделали героя», очевидно, не удосужился ознакомиться с этими воспоминаниями. Иначе, возможно, сумел бы хотя бы для себя ответить на известный вопрос из известного анекдота – «так кто здесь маньяк?» Равно как и сообразить, почему спустя годы кубинские революционеры не испытывали ни малейшего сострадания к солдатам Батисты.

Что касается чиновников – так не от наших ли либералов уже не первый год можно слышать обещания люстрации по отношению к чиновникам современной России? И не их ли наиболее откровенные представители фактически оправдывают сожжение людей в одесском «Доме профсоюзов» 2 мая 2014 года, как «болезненный, но единственно возможный способ остановить пророссийский сепаратизм и спасти молодую демократию»?

Здесь уместно вспомнить и то, как Фидель Кастро в 1989 году расстрелял группу дивизионного генерала Арнальдо Очоа Санчеса, которая должна была под руководством «кураторов» из горбачевского СССР осуществить смену власти на Кубе. Жестко? Безусловно. Но если бы он этого не сделал – то и в его страну хлынула бы «перестройка», обернувшаяся неисчислимыми жертвами и страданиями и в СССР, и в Восточной Европе. Потому можно с уверенностью сказать, что этот поступок был исторически оправдан. Точно так же повстанцы, воевавшие вместе с Че Геварой, прекрасно понимали, что ждет их самих, их родных и близких в случае поражения Революции и победы врагов – со времени расправы над участниками штурма казармы Монкада прошло не так уж и много лет. Потому и действовали они в соответствии с ситуацией, не оставлявшей возможностей для интеллигентского сюсюкания и ставившей вопрос предельно коротко, понятно и жестко – либо мы их, либо они нас.

***

Да, сегодня на Кубе с «демократией» не очень хорошо — ведь там не собираются на площадях с плакатами, не снимают фильмов о коррупции, не строят «Батиста-центры» и «Стены скорби» по его убиенным соратникам и даже не снимают фильмы о «Кубе, которую мы потеряли».

Конечно, там достаточно вполне объективных экономических проблем. Их и не может не быть у маленькой страны, живущей под санкциями и торговым эмбарго. Но там есть и другое. В том числе – то, чего очень сильно не хватает современной России.

Кубинские врачи-интернационалисты

Кубинские врачи-интернационалисты

И в этой связи на медицине Кубы следует остановиться подробнее. Потому что в 2012 году даже Всемирная Ассоциация Здравоохранения признала Кубу страной с лучшей на планете системой здравоохранения. Заместитель гендиректора ВОЗ доктор Анарфи Асамоа-Баа тогда даже выразил мнение, что высокие нормы медицины этой страны следовало бы перенять остальным государствам, используя их, как модель развития отрасли. Следует заметить, что достигнуто это вовсе не «частной инициативой» — вся медицина на острове является государственной, курирует ее специально созданное Министерство здравоохранения. Но при этом здоровье нации является одним из государственных приоритетов Кубы, и ежегодно на медицинскую отрасль из казны выделяется больше средств, чем на обеспечение армии.

Более того — в отличие от европейских стран, США и влекомой вслед за ними России, где медицина является весьма прибыльной отраслью бизнеса и потому наличие больных людей является для нее экономической необходимостью, социалистическая Куба пошла по пути переориентирования медицины из лечебной в профилактическую. И вся система здравоохранения организована таким образом, чтобы предотвращать заболевания прежде, чем они перейдут в запущенную стадию и потребуют дорогостоящего лечения.

Основная проблема кубинской медицины – это обеспечение расходными материалами: шприцами, перчатками, некоторыми видами антибиотиков. Но, во-первых, этот вопрос следует адресовать уже к властям Соединенных Штатов, не оставляющим попыток задавить Кубу экономическими санкциями, которые запрещают даже поставку лекарств и медицинского оборудования. Равно, как и правительству России, после 1991 года долгое время старавшемуся просто не замечать существование Кубы на географической карте. Во-вторых – даже в таких условиях по факту пациенты ценят врачей не только за их высокую степень грамотности, но и за внимательное отношение к каждому заболевшему, независимо от степени и сложности заболевания.

Собственно, результат налицо – средняя продолжительность жизни мужчин на Кубе составляет 77,4 года у мужчин и 81,4 года у женщин. Для сравнения – в США этот показатель составляет 77,4 и 82,2 года соответственно, в России – 62 и 76,3 (данные ВОЗ на 2012 год). И это при гораздо более слабой экономике в целом!

Конечно, все это стало возможным только благодаря наличию большого количества высококлассных специалистов, подготовленных национальной системой образования. На нее Кубой тратится около 10% государственного бюджета (для сравнения – в США и Великобритании, согласно данным ЮНЕСКО, эти показатели составляют соответственно 2 и 4 %). Соотношение числа учеников к числу учителей составляет примерно 12 к 1 – как в элитных европейских колледжах. Напомним, что по данным переписи населения 1953 г., около 550 тыс. детей в возрасте от 6 до 14 лет (практически половина детского населения) вообще не посещали общеобразовательных школ, в то же время 10 тыс. учителей были безработными. А к моменту революции 30% населения были полностью неграмотны.

Могло ли это все быть реализовано в дореволюционной Кубе? Безусловно, могло. Полагаю, владельцы крупных земельных наделов, транспортные и горнопромышленные магнаты, госчиновники, руководящий состав армии и полиции и, конечно, хозяева публичных домов и главари бандформирований, а также дети, внуки, кумы и прочие сваты всех вышеуказанных без проблем имели бы доступ и к качественной медицине при необходимости, и к образованию при желании. Вот только для остальной части населения жизнь продолжала бы сводиться к отупляющему труду, удовлетворению похоти богачей и застиланию трупами полей вооруженных конфликтов на других континентах. А, может быть, — и на своей территории. И жертв в ходе такой жизни было бы гораздо больше, чем осталось в горах Сьерра-Маэстры после того, как там прошли повстанческие отряды.

Что же касается «туристической индустрии, карибской ауры, пляжей, мулаток, баров, музыки и людей, танцующих по вечерам на улицах» – то, по рассказам возвращающихся с Кубы, все это там есть и сегодня. Видать, плохо старались Че с Фиделем – так и не смогли изничтожить!

И, наконец, о двух исторических гримасах.

Первая состоит в том, что именно образ Че Гевары, всей своею душой ненавидевшего не только эксплуатацию, но и весь построенный на ней бездуховный и меркантильный мир, а в будущем мечтал об отмене денежных отношений, как таковых, сегодня приносит миллионные прибыли торговцам товарами с его изображением.

А вторая… В 2006 году кубинские врачи в рамках благотворительной медицинской программы бесплатного офтальмологического лечения вернули зрение ослепшему в старости бывшему боливийскому военнослужащему сержанту 6-й пехотной дивизии рейнджеров вооруженных сил Боливии Марио Терану. Именно он 9 октября 1967 года в 13:10 по местному времени выпустил из полуавтоматической винтовки М1 Garand девять пуль, оборвавших яркую жизнь легендарного революционера.

Убийца Че Гевары Марио Теран

Убийца Че Гевары Марио Теран

Кстати, сама программа лечения боливийцев кубинскими врачами стала возможной только после победы на выборах президента Боливии уже упоминавшегося Эва Моралеса. В рабочем кабинете которого вплоть до прошлого года, когда в стране победил правый переворот, висел портрет Че Гевары.

Алексей Серпокрылов



Visits: 700

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *