Заработная плата русских рабочих в царствование императора Николая II

Е.М. Дементьев в своем исследовании привел сравнительные данные по зарплате в различных отраслях промышленности Московской губернии, Англии и США (штат Массачусетс). В России в месяц она составляла у мужчин 14 руб. 16 коп., у женщин — 10 руб. 35 коп., у подростков — 7 руб. 27 коп., у малолетних рабочих — 5 руб. 08 копеек. В Англии (в пересчете на рубли) зарплата соответственно составляла — 21 руб. 12 коп., 18 руб. 59 коп., 13 руб. 22 коп., 4 руб. 33 коп., а в США — 65 руб. 46 коп., 33 руб. 62 коп., 28 руб. 15 коп., 21 руб. 04 копейки.

По данным фабричной инспекции, за 1903 г. средний заработок рабочих в Европейской России вместе с Варшавским фабричным округом был равен 217,03 руб., в 1909 г. — 238,55 руб., в 1913 г. — 263.6 рубля. Для сравнения: в Англии еще в 1886—1891 гг. средний заработок рабочих составлял 608 руб. для мужчин, 313 руб. для женщин, 218 руб. для подростков-мальчиков и 157 руб. для подростков-девочек. Средний заработок американского рабочего на основании результатов одиннадцатого ценза 1890 г. составлял 870 руб. в год, а в 1910 г. — уже 1036 рублей.

На основании сравнения данных, собранных в России в 1900— 1910 гг., и результатов исследований, проведенных в 1905 г. департаментом труда английского Министерства торговли о положении рабочего класса Англии, Бельгии, Франции и Германии, а в 1909 г. — и США, можно заключить, что заработок французского и немецкого рабочих в среднем был более чем в полтора раза выше, чем у российского, а английского — в 2—2,5 раза.

Во Франции заработная плата углекопа составляла: в 1906 г. — 485 руб., в 1907 г. — 522 руб.; в Бельгии: в 1907 г. — 545 руб., в 1908 г. — 518 руб.; в Германии: в 1908 г. — 607 руб., в 1909 г. — 560 рублей. При этом средний заработок углекопа на Юге России с 1904 по 1908 г. был равен 308 руб., а в 1908 г. — 330 рублям.

Следует особо отметить, что никаких резких отклонений от ценового паритета на продукты питания в Европе и в России тогда не наблюдалось. Так, в 1901—1905 гг. мука пшеничная в Петербурге имела среднюю цену 168,4 коп. за пуд, в Лондоне (в пересчете на рубли) — 174,8 копеек. Овес продавался в Петербурге за 76,2 коп., в Лондоне — за 87,9 коп., в Нью-Йорке — за 87,7 коп.; сахарный песок в Петербурге — 4,96 руб., в Лондоне — 1,64 руб., в Нью-Йорке — 2,58 рубля. В Москве мясо свинины стоило 5,22 руб., в Лондоне — 8,33 руб., масло растительное, соответственно 5,07 и 3,76 (рапс.), сало (быч.) — 6,29 и 4,38, масло коровье — 13,27 и 14,08 (рус.), сыр — 7,54 (гол.) и 6,99 (эдам), яйца (рус.) за тысячу — 26,84 и 27, 5 (рус.) рублей.

При сложении цен всех десяти продовольственных товаров суммы окажутся примерно одинаковыми: для Москвы (Петербурга) — 71,63 руб., для Лондона — 69,29 рублей. Отсюда следует, что при сравнении заработков российских и английских рабочих ценовой фактор по продовольственным товарам можно не учитывать.

Низкая номинальная зарплата являлась основой и незначительной покупательной способности русских рабочих. Например, в 1880-х гг. ежемесячный расход на питание, обувь, водку и табак одинокого шахтера в Славяносербском уезде составлял 15—18 руб. в месяц при среднем заработке в размере 19 руб. 50 копеек. В 1901 г. такие же расходы одинокого рабочего Кальмиус-Богодуховских копей были равны 15 руб. 33 коп. при среднемесячной оплате труда в размере 23 руб. 17 копеек. В 1902 г. при средней зарплате шахтера Донбасса в 24 руб. расходы на самого работника (питание и одежда), по данным обследования 200 семей, составляли 12,33 руб., на жену — 9,24 руб., на двоих детей — тоже 9,24 рубля. Всего — 30 руб. 81 коп., что на 6 с лишним руб. превышало доходы рабочего. За первое десятилетие XX в. минимальные расходы на питание и одежду рабочих на Юге выросли на 25%. Следовательно, расходная часть бюджета семьи рабочего из 4 чел. составляла как минимум 38 руб. 51 коп., а в год — 462 руб. 12 копеек. Показательно, что в 1910 г. администрация Александровского завода в Екатеринославе выдавала детям рабочих учебники, одежду и обувь, если их родители получали меньше 35 руб. в месяц.

На Рыковских копях Донбасса в 1910 г. питание и жилье одиноких рабочих обходилось им в 12—15 руб. при заработной плате в 16— 25 рублей. По сведениям Новороссийского акционерного общества, минимальные расходы на питание одинокого рабочего в 1914 г. составляли 11 руб. 35 коп., на другие статьи — 11 руб. 09 коп., а в целом — 22 руб. 44 коп. в месяц. С учетом расходов на лечение, алкоголь, праздники, печать, помощь родным и пр. расходный бюджет следует определить в 26—27 рублей. Исходя из этих данных, Ю.И. Серый подсчитал, что примерные минимальные расходы одинокого рабочего на Юге составляли около 300 руб. в год, а семьи из 5 чел. — 660 руб. при расходе на одного члена семьи в 132 рубля. Из официальных справок шахтоуправлений Кадиевского и Максимовского рудников, а также копи «Председатель Бунге» следует, что в июне 1914 г. из 7 562 горняков 48,1% получали менее 300 руб. в год, то есть меньше прожиточного минимума одного рабочего. Обеспечить только самого себя могли 19% горняков, семью из пяти чел. — только 3,8% шахтеров.

Весьма скудный бюджет имели и рабочие-металлисты Юга России, если учесть, что в 1913 г. средняя зарплата на доменных заводах составляла 40,2 руб. в месяц: на Юзовском — 36,3, на Днепровском — 36,1, Александровском — 45,3, Петровском — 41,4, Донецко-Юрьевском — 46,9, Дружковском — 40,0, Макеевском — 56,5, Таганрогском — 40,0, Краматорском — 34,8, Кадиевском — 39,7 руб. и т.д. На передельных заводах среднемесячная зарплата равнялась 42,9 рублям.

В 1912 г. на скудное питание, включающее хлеб и овощи, одежду и квартиру одинокий квалифицированный киевский работник тратил в среднем 75,63—76% своего заработка, а семейный — 83,93— 86,68%. Бюджетный дефицит присутствовал в 52,4% обследованных рабочих семей. В Киевской губернии ситуация была еще хуже. Здесь средняя зарплата рабочего составляла 13 руб. 16 коп. в месяц. На питание семьи из 4—5 чел. рабочий мог израсходовать только 2,5—3,5 руб. в месяц на каждого. В результате, на одежду, квартиру и другие нужды уже ничего не оставалось.

В Москве у фабрично-заводских чернорабочих Басманной части в 1899 г. средняя заработная плата (без штрафов и вычетов) составляла 14 руб., у специальных рабочих — 29, у подростков — 6,50 на хозяйских харчах, у женщин — 9 рублей. После расходов на питание, койку, одежду, обувь и другие надобности у одинокого чернорабочего оставался 1 руб., у семейного, учитывая расходы на детей, получался большой дефицит; у одинокого специального рабочего оставалось 10—15 руб., у семейного расход покрывался доходом. Большинство рабочих, имевших семьи в деревне, посылали туда свои накопления: чернорабочие — от 45 до 60 руб. в год, специальные — от 100 руб. и более. Семейный рабочий, живший в Москве с женой и детьми, также посылал деньги в деревню: чернорабочий — от 3 до 15 руб. в год, специальный — от 5 до 18.

Исследование бюджетов рабочих, проведенное полковником В.И. Руденковым на Ижевском оружейном заводе в 1903 г., показало, что основным источником существования рабочих были заводские заработки (92,6% всех доходов). Главными статьями расходов являлись питание (60,7%), одежда (20,8%), плата за квартиру и отопление или содержание собственного дома (9,6%). Расходы на 5,5% превышали доходную часть бюджетов рабочих. Из 22 бюджетов 14 имели дефицит. Разрыв в зарплате был огромным: от 5,51 руб. до 30,58 руб. в месяц при средней зарплате 17,5 рублей.

В 1907 г. на Камско-Воткинском казенном заводе была установлена годовая средняя норма бюджета рабочей семьи, состоявшей из 3—4 чел., в сумме 507 руб. в год (квартира — 60 руб., отопление — 45, освещение — 12, одежда — 150, питание — 240 руб.) при среднем бюджете по Европейской России в размере 350 руб., а в Петербурге — 440 рублей. Зарплата на этом заводе в 1906 г. была следующей: в сталелитейном цеху — 322,41 руб., каменном — 166,46, меднолитейном —252,02, чугунолитейном — 281,11, листокатальном — 265,29, сварочном — 393,8, токарном —353,8 рубля.

При подобных бюджетах выходом для рабочего было недоедание, ограничение себя в удовлетворении других потребностей, отправление на работу малолетних детей, сдача углов и прием столовников. Низкая зарплата рабочих приводила к тому, что содержать на нее свою семью могли только примерно 20—30% из них, что значительно, по сравнению с другими странами, увеличивало долю замужних женщин, вынужденных работать в связи с недостаточностью заработка главы семьи. Динамика здесь была следующая: в 1901 г. на предприятиях, подотчетных фабричной инспекции, трудилось 453 352 женщины, в 1908 г. — 546 346, в 1913 г. — 723 913. Труд малолетних с 1901 по 1913 г. на данных предприятиях официально оставался на одном и том же уровне, зато привлечение к труду подростков существенно возросло: с 146 177 в 1901 г. до 224 932 в 1913 году. Можно предположить, что непосредственным результатом массового привлечения в промышленность женского и детского труда явилось удешевление рабочей силы мужчин, вытеснение их из промышленности, рост безработицы и аграрное перенаселение. Это прямо признали чины фабричной инспекции на своем съезде в апреле 1905 г.: «Вообще труд женщин и подростков оплачивается чрезвычайно низко, количество же тех и других, особенно в прядильноткацкой промышленности, возрастает с каждым годом, рабочие-мужчины жалуются, что женщины и подростки “цену сбили” и на их работу».

Волков В.В. Заработная плата русских рабочих в конце XIX -начале XX в. // Вопросы истории. 2018. № 10. С. 67-89.